Справочник рабовладельца

Люди моего поколения еще помнят то время, когда в школах, институтах, на заводах было обязательным посещение политзанятий. Среди набивших оскомину тем неизменно присутствовал вопрос о колхозном строительстве. «Наши колхозы лучше, чем американские фермы», – с наигранным пафосом утверждал лектор, внушая нам убеждение в преимуществах социализма над капитализмом. А мы, еще юные, но уже приученные к лицемерию, вторили ему, произнося хрестоматийную цитату Ленина о том, что «капитализм – загнивающий строй».

Однако, вопреки замысловатой риторике политинформаторов, колхозные коровы упрямо доились в пять-десять раз хуже голландских. Советские хлеборобы, вооружившись передовыми мичуринскими идеями, не могли опередить американских фермеров, которые умудрялись получать в 4 раза больше элитной пшеницы с меньших посевных площадей. И пошло-поехало: кукуруза росла не там и давала не те урожаи, свиньи упорно отказывались набирать живой вес так, как это делали их сородичи на враждебном буржуазном Западе; куры неслись не с той интенсивностью, и яйца получались не того калибра. К прилавкам магазинов больших городов стояли длиннющие очереди, если там продавалась знаменитая «синяя птица» – продукт советского птицеводства, представлявший собой тушку существа, изнуренного еще при жизни систематическим несоблюдением технологий. В небольших городах и поселках не продавалась и «синяя».

Что функционировало безукоризненно, так это агитация и пропаганда. В магазинах было пусто, зато вокруг красовались лозунги: «Все во имя народа, все для блага народа!», «Идеи Ленина живут и побеждают!». Многолетняя атака рекламных материалов казалась вечной. С чем бы ее сравнить сегодня, в 2008-м?.. Ну, например, завтра утром вы просыпаетесь, а на каждом бигборде, в каждой газете и телепередаче лозунг: «Дадим каждому работнику в 2009 году зарплату в 10000 долларов в месяц!» или «Политик Балаболкин – самый гениальный из всех гениальных, бессмертный человек!». И если в разговоре с коллегой вы попробуете сказать, что на бигбордах ложь, а Балаболкин – не гений, минимум, что вам светит, – это конец карьеры. Ну, а максимум? Максимум зависит от рвения ответственных за вашу судьбу работников КГБ – секретной карательной машины. В начале 80-х, когда советская империя агонизировала, говорить правду или полуправду было уже не так страшно. Средства массовой информации не вещали нам об успехах колхозов и говорили о попытках совершенствования социализма. Многие позволяли себе критику экономических теорий марксизма и ленинизма. Мы уже понимали, что коммунистическая система не способна выдержать экономическое соперничество с капиталистической. Но никогда и никто, в самые открытые годы перестройки, нам не рассказывал о неэкономических составляющих аграрного производства в СССР, о том, что с 1932 до 1953 года, до смерти Сталина, да, впрочем, и еще 13 лет после этого в Украине реально существовало рабство. Таким рабством была колхозная система.

Об этом некоторым рассказывали бабушки и дедушки. Еще в детстве мы интересовались у стариков: а как было тогда, до 1913 года, а потом до 1941-го? Ответ на фоне пропаганды счастливого социалистического общества казался очень странным: самым лучшим было время до Первой мировой войны. А потом – только ужас смерти и рабская работа без оплаты. Мы понимали, что детство или юность тех, кто рассказывал, – самые лучшие годы их жизни, независимо от того периода истории, на который они пришлись. Но старики, которые не помнили, как было до 1913 года, тоже в один голос говорили о рабском труде в колхозе и до, и после Великой Отечественной войны. Почему так было после 1945 года – нам было понятно, мы четко знали, что это последствия фашистской агрессии. Но почему говорили о 30-х как о времени рабского труда?

Только после того, как я прочитал книгу Василия Кука «Колхозное рабство», написанную в начале 1950-х, понял, что означали все те рассказы. Речь шла о рабстве в его классическом понимании, существовавшем в античные и средневековые времена, рабстве, которое воспроизвели бывшие рабы Америки в африканской Либерии, рабстве, которое существовало в США и потом в скрытой форме – в ЮАР. И что оно, это рабство, связано не с войной, а с самой сутью марксизма как экономической системы.

Автор книги – член «Организации украинских националистов» (ОУН) и командир Украинской повстанческой армии (УПА). Свою книгу Василий Кук писал, находясь в глубоком подполье, используя информацию, взятую из общедоступных советских газет (понятно, что доступа к статистическому управлению СССР он не имел). Эти сведения сопоставлялись с отчетами ОУН и фактами непосредственно из жизни колхозников. В связи с арестом работа Кука скоро оказалась в архивах КГБ, была строго засекречена и издана только в 2005 году. Сколько их – убитых на войне, расстрелянных или умерших в лагерях — авторов, аналитиков, чьи научные работы хранят архивы КГБ? Сколько времени еще понадобится, чтобы до нас дошла информация, скрытая до поры в тех же архивах? Если кто-то считает то время благоденствием – это его право. Но тех, кто не знает или так не считает, прошу продолжить чтение, даже если рассказ кажется утомительным.

Украинский крестьянин всегда стремился к личной свободе, хотел быть хозяином на своей земле, жить без пана-помещика и без обременительных налогов, устанавливаемых государством, мечтал иметь не менее 1 гектара земли на члена семьи (именно столько нужно было, чтобы прокормиться). Крепостная система, укоренившаяся окончательно после уничтожения Запорожской Сечи в 1775 году, привела к тому, что земля стала принадлежать не тем, кто ее обрабатывал. Это была система узаконенного рабства, которая после 1861 года постепенно ослаблялась. Но для половины крестьян так и не наступила возможность свободного трудиться на своей земле и продавать продукты своего труда. Именно этого хотели крестьяне, когда поддержали национально-освободительную войну 1917–1918 года. Большевики, для того чтобы закрепиться в Восточной Украине, заигрывали с крестьянами, обещая бесплатно отдать им землю. Были и другие способы получения земли, включавшие частичную передачу или частичную оплату, – это предлагалось другими политическими силами. Большевики победили обманом, и сразу же, как только захватили власть, принудительно «загнали» крестьян в колхозы, которые с самого начала не имели экономического обоснования. Все это привело к яростному сопротивлению обманутых людей, вылившемуся в кровопролитную гражданскую войну. Введение капиталистических отношений на селе с 1921-го по 1928 год было воспринято людьми с оптимизмом, восстания на несколько лет прекратились.

Повторная попытка ввести колхозную систему началась в 1928 году и закончилась бы провалом, если бы не репрессии и искусственный голод 1932–1933 годов, унесший миллионы жизней и поставивший точку в соревновании «кто – кого» между большевиками и народом. С этого времени большевистская власть в селе стала безусловной, рабство – полным. С точки зрения марксистской идеологии, это было классикой, без всяких ошибок и «перегибов». Это было выполнением программы Маркса, направленной на исчезновение всех классов, кроме пролетариата. Правда, «руководящая роль пролетариата», которой раньше заманивались рабочие для подавления крестьянских восстаний, тоже была в прошлом. Большевиками она понималась как полная власть их самих, поэтому управление при помощи репрессий давно укоренилось и в промышленности. Крестьяне из-за своего индивидуализма не могли никак вписаться в жесткие рамки тоталитарной системы, поэтому их надо было вначале превратить в рабов. А вот следующим поколениям уже можно было к рабской психологии добавить немного хозяйской свободы.

Что собой представляли колхозы?

1. Колхозники не имели паспортов и, соответственно, возможности выехать из деревни – ведь и «раб, и весь его труд принадлежит рабовладельцу».
2. Длина рабочего дня колхозника не была чётко установлена, а потому работали «от зари до зари», по 12–18 часов (хотя, согласно Конституции СССР, рабочий день составлял, в зависимости от специфики работ, от 8-ми до 4-х часов в день).
3. Необходимо было обязательно «заработать трудодни», а именно от 0,5 до 2,5 трудодня за один рабочий день.
4. Работа была практически безоплатной, оплата не покрывала даже норм физического выживания.

О нормах начисления – разговор особый. Выплаты по трудодням производились в основном натурой (зерном, картофелем). Способы и формы оплаты трудодней Кук назвал «эксплуататорскими». Почему? Судите сами. От количества «палочек-трудодней» в журнале бригадира зависела жизнь крестьян. Один «трудодень» не соответствовал ни количеству суток, ни количеству работы. Это было условное обозначение. В колхозе «Коммуна» все зерно, которое должны были разделить на трудодни, составляло 220 тысяч килограммов, а трудодней в колхозе 110 тысяч. На 1 трудодень приходится 2 килограмма зерна (220 поделить на 110). Казалось бы, если колхозник работает хорошо, получает много трудодней, на них ему дадут столько зерна, что, продав его, он сможет себе что-то купить. Помните, как в послевоенном фильме «Кубанские казаки»? Приехали девушки-колхозницы в город на ярмарку и накупили себе всего, что душа пожелала. Почему же в селах частенько можно было слышать поговорку: «Трудодні, трудодні, трудоодиниці! Батько ходить без штанів, мати – без спідниці!»? Почему те, чье детство пришлось на 30-е, вспоминают, что на всех детей в семье были одни ботинки и одни штаны? Приходилось зимой ходить в школу по очереди, осенью и весной – босиком. Ответ прост: штаны купить было не за что. Система начисления трудодней была такова, что, по независящим от колхозника причинам, часть заработка ему не выплачивалась. То есть, не 2 килограмма пшеницы получал колхозник за трудодень, а только 1,5. В. Кук на самом деле ошибается, потому что пропаганда в газетах нагло врала. Реально колхозникам никогда не начислялось более чем 0,6 килограмма хлеба на трудодень. А кто же получал остальное? Военная промышленность, которая готовилась к мировой революции.

Допустим, что все в пропаганде правда, тогда если колхозник заработал за год 150 трудодней, он мог получить (данные на 1950 год) за 1 трудодень 1,5-3 килограмма пшеницы или 1 килограмм кукурузы, или 0,3 килограмма подсолнечника, или 4 килограмма кормов для скота, или 1,5–5 рублей. Что можно было купить за 225–650 рублей (дореформенных, после 1961 года – 22,5–65 рублей)?

Цены на продукты 1947 года:

• 1 килограмм черного хлеба – 3 руб. 40 коп.;
• 1 килограмм мяса – 30 руб.;
• 1 килограмм сахара – 15 руб.;
• масло – 66 руб.;
• молоко – 8 руб.

Колхозник из колхоза «Борец» ежедневно мог есть около 800 граммов хлеба, а из колхоза «Завет Ильича» – приблизительно 600 граммов.

Читаем информацию в документах НКВД: немецким военнопленным («Ориентировка УПВИ НКВД СССР №25/6519 от 29.06.1941») ежедневно выдавали 600 граммов хлеба. Норма питания в системе ГУЛАГ: 700 граммов (1948 г. Норма №1) хлеба, для занятых на тяжелых работах – 800 граммов.

Единственный выход для крестьянской семьи, чтобы не умереть от голода – работа на приусадебных участках. Но и здесь колхозника ожидали поборы в государственные закрома: обязательные «натуральные поставки»; обязательная сдача продуктов по контрактным договорам; натуроплата за работы МТС; возвращение семенных, фуражных и продовольственных займов; внеплановые поставки продуктов; «добровольная» продажа продуктов государству. На практике получалось, что даже с того, что выращивалось на собственных 25 сотках, государству необходимо отдавать половину. Колхозная система превратила крестьян Советского Союза в рабов ХХ века, обязанных работать без оплаты, – «рабовладелец заставляет раба работать путем внеэкономического принуждения». Интересно, на какое отношение населения рассчитывали те, кто вводил колхозную систему не в обескровленной голодом Восточной Украине, а в Западной, в 1946–1953 годах?

Но в истории остается то, что из нее не вырезали, или то, что в нее внесли. В 1953 году на экраны вышел фильм «Свадьба с приданым», снятый по мотивам одноименного мюзикла. Вся страна с умилением следила (да и до сих пор следит) за историей любви двух молодых колхозников – Ольги и Максима, счастливый финал которой, свадьба, естественно, зависел от исхода социалистического соревнования – счастливого бесплатного труда. Не спорю, любовь была, есть и будет в любых условиях, только надо объяснить зрителям, что это фильм из жизни рабов.

У некоторых, правда, складывалось впечатление, что для достижения той счастливой жизни, о которой так часто говорили и которую показывали в кино, не так уж долго осталось. И стоит сделать ещё одно нечеловеческое усилие – и следующие поколения будут жить счастливо в цветущей и могучей стране… Советский Союз не был одинаков и неизменен, он менялся, менялись вместе с ним и колхозы. Когда отменили трудодни (а это 1966 год!), то крестьяне вздохнули с облегчением, а когда за тяжкий крестьянский труд еще и начали платить, то вообще показалось, что жизнь полна счастья. В начале 80-х уже никто не верил в возможность построения коммунизма, но зарплата колхозника, составлявшая иногда 300 и больше рублей (в то время как оклад простого служащего – 120 рублей), давала повод для оптимизма и даже зависти со стороны горожан. «Светлые дни» в жизни колхозников длились с начала 70-х до первой половины 80-х годов прошлого века и закончились вместе с концом существования самой советской системы. Системы неэффективной, бесхозяйственной, наконец, противоестественной. Как противоестественно желание рабовладельца получить от раба не только экономический результат, но и настоящую счастливую улыбку.