В моей публикации, ставшей реакцией на пост Тимофея Милованова, который предложил собственный взгляд на то, чем есть Economics, был затронут, кроме всего прочего, вопрос о степени вмешательства государства в экономику. Вячеслав Бутко, реагируя на написанное, разместил конструктивный комментарий, прекрасно демонстрирующий две полярных позиции ведения экономической политики, с которых в нашей, пока еще образованной стране, должна вестись дискуссия на заданную тему.
Спасибо Вячеславу за потраченное время, пост заслуживает отдельной публикации. Его текст привожу ниже.
«Как на мой скромный взгляд (авт. – взгляд Вячеслава Бутко) должна проходить дискуссия, если бы она ориентировалась на общепризнанные научно-теоретические разработки.
1) Пролибертарианская версия. Следует понимать, что кейнсианские решения хороши для капиталистической экономики, которая уже в целом сложилась и переживает проблемы роста. Как, например, было в 1930-е годы в США, когда впервые за историю Laissez-faire не произошло восстановления экономики после экономического кризиса 1929 года, а была дефляция и безработица почти десятилетие. Именно поэтому и понадобилась революционная теория Кейнса, которая как раз пришлась по двору как неожиданное революционное решение этой проблемы. В Украине же сейчас нет вообще развитой капиталистической экономики, значимый госсектор. У Украины сейчас на повестке дня стоят структурные реформы. Перед тем как начать развиваться согласно теории созидательного разрушения надо вычистить из украинской экономики все неэффективное, устаревшее и перейти к новым принципам организации в рамках четвертной промышленной революции – именно поэтому протекционизм не полезен. Эти процессы, безусловно, болезненные, но другого пути нет. Кстати, они не менее болезненны и в станах развитого мира, например во Франции, Британии и даже США…И приход к власти Трампа и результаты Brexit тому свидетельство. Поэтому мы не должны случае не лезть в экономику. Она себя сама отрегулирует именно в той мере в какой она и может существовать в мировой экономике – ни больше ни меньше. Но зато то, что родится в этом процессе, будет крайне устойчивым. Пока просматриваются – ПО (авт. –программное обеспечение), туризм и сельское хозяйство. Может появится в этом высокостохастическом процессе еще что-то.
2) Прокейнсианская версия. Мы не должны замыкаться только в рамках дерегуляции и сдерживания инфляции. Что толку в том, что цены низкие если в стране низкие зарплаты и люди могут их потратит только на самые простые продукты. Представьте себе как пенсионеры живут на 2500 грн в месяц. Да и что можно купить на минимальную зарплату? Что толку, если мы будем покупать даже самые качественные немецкие трамваи, если наши трудящиеся из-за этого не будут иметь работы и денег, а наши предприятия не то, чтобы не смогут проводить модернизацию, а остановятся и даже перестанут отчислять деньги в госбюджет с соответствующими последствиями. Да и откуда с определенного момента времени (не столько далекого) возьмутся деньги, если наши предприятия будут сокращать производство вплоть до полной остановки. Сейчас все виды вспомогательных политик (торговая, монетарная и др.) должны стать основанием исключительно промышленной политики, которая должна быть принята в самое ближайшее время в стране, тем более традиционно склонной к дирижизму в силу социокультурных особенностей населения. И она должна быть самой амбициозной. И мы должны потребовать от нашего правительства или приять такой документ в сжатые сроки и возглавить такой промышленный рывок, как сделали это в мире десятки стран, или уйти в отставку».
Согласен с Вячеславом Бутко в том, что общество должно сформировать запрос на глубокое обсуждение ДВУХ СЦЕНАРИЕВ развития Украины. Именно «обсуждение», но не «дискуссию». Западным научным школам характерно некое «сектантство», которое у нас превратилось в проповедничество, агрессивно осуществляемое лишь одной стороной – неолиберальной. Доказывать монетаристам важность фискальных инструментов регулирования циклических процессов в экономике бессмысленно. Но провести безэмоциональное обсуждение существующих подходов к управлению макроэкономическими процессами в условиях кризиса, действительно, стоит. Стоит также принять во внимание тот факт, что развитие западных научных школ являлось реакцией на изменение экономических реалий под влиянием как внутренних, так и внешних процессов под влиянием глобализации. Когда мы говорим «кейнсианство», а именно эту позицию подсветил Вячеслав Бутко, как одну из, противостоящей «либертарианству», мы ограничиваем себя представлением о механизмах стимулирования спроса. Но в жизни это далеко не так. В условиях консервативного сдвига в идеологии и политике, характерного для периода 1980-1990-х гг., особенно глобального финансового кризиса 2000-х гг., научный взлет осуществило МОНЕТАРНОЕ ПОСТКЕЙНСИАНСТВО. Его теоретическими особенностями стали модернизация предмета исследования и методологии кейнсианского анализа под влиянием все большего использования монетаризма, неоклассической микро- и макроэкономической теории. Центральное место в монетарном посткейнсианстве занимает, во-первых, признание денежной природы экономики, а отсюда – исследование денежного фактора экономики. Но, во-вторых, акцентирована важность неопределенности будущего и ожиданий в развертывании хозяйственных процессов. Важнейшим пунктом теории Кейнса американские посткейнсианцы считали идею внутренней нестабильности экономики. Поэтому его теорию они трактовали не как статическую теорию равновесия с неполной занятостью, а как динамическую макроэкономическую теорию приспособления к нарушению экономического равновесия. Большое значение, по их мнению, Кейнс уделял роли неопределенности экономических процессов, недостаточности информации. Монетарные посткейнсианцы исходят из того, что именно использование идеи неопределенности поколебало основания неоклассической системы, базирующейся на моделировании поведения рационального, хорошо осведомленного экономического субъекта, который как оказалось таким не является.
А существуют еще и «новые кейнсианцы», их два основных предположения определяют новый кейнсианский подход к макроэкономике. Новый кейнсианский макроэкономический анализ предполагает, что домохозяйства и фирмы имеют рациональные ожидания. Но он так же предполагает множество сбоев рынка. В частности, новые кейнсианцы предполагают, что существует несовершенная конкуренция в установлении цен и заработной платы, чтобы помочь объяснить, почему цены и заработная плата могут стать «липкими» (что означает, что они не адаптируются мгновенно к изменениям экономических условий, как об этом говорит классика всех разливов). Рыночные сбои, присутствующие в новых кейнсианских моделях, предполагают, что экономика может не достичь полной занятости (а проблема безработицы сейчас волнует не только Украину, но и развитые страны). Поэтому новые кейнсианцы утверждают, что к более эффективным макроэкономическим результатам, чем политика невмешательства, может привести макроэкономическая стабилизация, проводимая совместно со стороны правительства (с использованием фискальной политики) и центрального банка (с помощью денежно-кредитной политики).
А еще за интеллектуальное лидерство боролись представители: английского течения посткейнсианства (тезис: «не сбережения определяют инвестиции, а инвестиции являются двигателем экономического роста, а потому они определяют уровень сбережений»); неорикардианцев, игнорирующих фактор неопределнности и ожиданий (тезис: «ценность товара определяется произодителем», но спросом все же необходимо эффективно управлять, при этом конкуренция определяет норму прибыли); нового неоклассического синтеза (микса идей новых кейнсианцев и новой классической макроэкономики с ее акцентом на поведенческих факторах); фридменовского монетаризма (тезис о нейтральности денег в долгосрочном периоде, когда количественное изменение денежной массы не произведет никакого воздействия на уровень реального национального продукта, ставку процента, инвестиции, занятость, а лишь приведет к росту общего уровня цен – самый любимый в Украине); монетаризма второго типа или т.н. новой классической макроэкономики с ее рациональными ожиданиями (выступает за то, что нейтральность денег наблюдается ив долгосрочной, и в краткосрочной перспективе, при этом цены и зарплаты мгновенно подстраиваются под свободные рынки).
Представители новой классической макроэкономики, которых, скорее всего, в украинском научному пространстве нужно ассоциировать с «либералами» или «либертарианцами», отрицают политику государственного регулирования, ведь она по их мнению нецелесообразна, поскольку порождает результаты, противоположные прогнозируемым и не учитывает микроэкономический уровень (экономического субъекта), где принимаются решения об экономическом поведении в конкретной экономической ситуации.
Исходя из либертарианской идеологии получается, что экономическая свобода возможна только на основе становления более равноправного и справедливого общества. В неравноправном обществе (а в Украине общество именно такое), в котором нет справедливости (коррупция, верховенство денег вместо верховенства закона, теневая экономика с теневыми возможностями), которое характеризуется дифференциацией доходов населения (степень неравномерности распределения текущих и накопленных материальных и духовных благ между членами общества) и неравенством жизненных возможностей людей и возможности развития, не может быть свободы индивида и человеческого достоинства, стабильного общества и прогрессивного социально-экономического развития.
В ответ на кризисы 2000-х появился и стал чрезвычайно влиятельным с точки зрения макроэкономического мышления и макроэкономической политики, особенно денежно-кредитной политики, Новый консенсус в макроэкономике (НКМ). НКМ в значительной степени опирается на модель новой кейнсианской макроэкономики, но с превалированием нового монетаризма.
В условиях коронакризиса, который в общем то финализирует признание невозможности полного выхода из общего экономического кризиса существующими методами, экспансивная фискальная политика приобретет перманентный характер. Специалисты Дойчебанка в исследовании «THE AGE OF DISORDER» признают, что COVID-19 заставил функционеров перейти рубикон использования экспансионистской фискальной политики: да здравствуют «вертолетные деньги» в триллионах долларов! Таким образом период фискальной экономии останется в прошлом – высокий бюджетный дефицит будет увеличиваться, что будет оправдываться возрастающими расходами на охрану здоровья, социальные выплаты и борьбу с безработицей и поддержку производств. Комплексной теории пока не создано и вряд ли она появится без очередных приставок «новое» или «нео». Все теории в конечном итоге использовали и используют статистику, фактический материал предыдущего опыта, поэтому ждем «Нового-нового консенсуса в макроэкономике», который соединит кейнсианство и классическую теорию в новых условиях. Ведь цель любого правительства – человек.
