Наши соотечественники сейчас с гордостью подчеркивают свою принадлежность к украинской нации. Однако на вопросы “Что значит быть украинцем?” и “Что такое быть нацией?” сможет ответить далеко не каждый. Нация – это общество людей, которые через единую судьбу обретают единый характер. У каждой нации есть ДНК, свой уникальный код, который спрятан в самом простом и, казалось бы, понятном – оберегах, сказках, песнях. В предыдущих публикациях спецпроекта “Секрет нации” мы писали о коде, “зашитом” в мотанках, колыбельных, писанках, вышиванках, сказках, юморе. В этот раз мы решили разобраться в особенностях украинской власти. “Наша страна уникальна тем, что еще со времен скифов в своем генетическом коде она несет такую форму права, как обычное (звичаєве), – говорит президент Всеукраинской федерации “Спас” Александр Притула. – Этот термин произошел от слова “звичай”, оно – от “Віче”, а это, в свою очередь, означало разговор “очі в очі”. Раньше наши предки для решения какой-то проблемы собирались в круг и глаза в глаза обсуждали ее решение – это и было вече. Результатом такого собрания было слово (договор), и оно становилось законом. Вели такое вече главы рода или старейшины.
Для украинца власть – это способ выражения воли народа. Игнорируя эту волю, власти нажили себе не один Майдан. Наш народ всегда будет требовать диалога с властью. При этом власть в понимании наших предков всегда в первую очередь давала не право, а обязанность. И эту идею украинцы сохраняли поколениями”.
“Почти всю свою историю украинцы были нацией без государства, – говорит кандидат исторических наук Владимир Панченко. – Соответственно, и отношение к власти у нас было такое, как к чужой. Такая черта формировалась сотни лет и перешла в наследство от имперского ига. Исключением не стала даже эпоха независимости: мы ждали, что противостояние власти и отрицание ее законности сменится на признание ее своей, но этого не произошло. Неприятие власти очень опасно, ведь это – прямой путь к анархизму. Власть должна быть “своей” для народа и постоянно совершенствоваться. Но у нас таковой не появилось. Мы имели эффективное поколение политиков конца 1980-х, которые боролись за независимость и убрали узурпирующую советскую власть. Это были некие бульдозеры, зачистившие поле. На их месте должны были появиться “строители” – создатели нового государства, но они не пришли. Поэтому у нас все зависло: имеем независимое государство, но безгосударственное население.
УКРАИНА VS ЕС.
Мы постоянно критикуем власть, но в нашем случае критичность – это не хроническая болезнь, а скорее следствие травмы. На самом деле европейцы тоже критикуют власть, говорят, что она неэффективна и ворует. Риторика одинакова, но измерения разные. В их случае “ворует” – это когда политик пообедал с бизнесменом или какая-то близкая к нему компания получила подряд. В нашем случае – это условные “вышки Бойко”, массовое разграбление бюджета и государственных активов.
Неудовлетворенность народа – путь к прогрессу, она должна побуждать правительство работать лучше. Но недовольство европейцев не предусматривает зачистки старой власти до самого основания. У нас же каждую власть хотят вынести на вилах. У европейцев есть преемственность. Особенно это выражено в англосаксонских странах. Например, британцам надоели лейбористы – их сменяют консерваторы, и наоборот. Для нашей страны подобная модель нехарактерна”.
СЕЧЬ: ВЫБИРАЛИ АТАМАНА ШАПКАМИ И ТОПИЛИ В РЕКЕ
“У наших предков на важные собрания приходили всем родом, – отмечает Александр Притула. – Самое главное – принятые законы были обязательны для всех, начиная от простого члена семьи и заканчивая главой рода. Такая форма правления позже пришла и к нашим ближайшим предкам – казакам Запорожской Сечи. Сегодня по этому принципу, к слову, существуют практически все успешные корпорации”.
КАЗАЧЕСТВО.
“В санскрите слово “атма” означает “отец”, – продолжает Александр Притула. – Также в санскрите есть слово “утама”, означающее “просвещенный”. Отсюда можно сказать, что украинский правитель атаман – это просвещенный отец.
Запорожская Сечь была феноменом государства в государстве. Карл Маркс три года потратил на изучение этого феномена времен феодального средневековья. В своем “Капитале” он написал, что Запорожская Сечь была первым христианско-демократическим государством с выборной властью.
Еще один феномен Сечи был в том, что, окруженная сильнейшими и нередко агрессивными государствами – Речь Посполитая, Османская империя, Московское княжество, она сумела остаться свободной, демократичной, с грамотным и образованным населением. Первые истоки украинского социального страхования тоже зарождались на Сечи. Так, уходя в поход, казаки оставляли у шинкаря определенную сумму в казне, и если кто-то не возвращался с поля боя, его семья получала компенсацию. Тут следили и за экологией: за поваленное дерево закон велел высадить пятьдесят новых. Кстати, в 1620 годах Войско Запорожское постановило, чтобы на его территории не было ни одного католика – и за одну ночь 90% католиков приняли православие. Почему люди так поступали? Потому что хотели жить здесь, им нравился строй правления на Сечи. Они понимали, что именно тут они могут быть свободными, в отличие от соседних государств. Также на территории Сечи жили люди, которые просто работали там и платили десятину, но право выбора имели только казаки, которые прошли обучение (пять-семь лет) и участвовали в военных походах.
Выбирали на Сечи по принципу вече – этот процесс назывался казацким колом. Выборными были кошевой атаман (глава Сечи), судья (занимался правовыми спорными вопросами), есаул (курировал местные “силовые структуры”), кошевой хорунжий (занимался культурой, образованием, воспитанием подрастающего поколения), скарбнык (“министр финансов”), обозный (заведовал хозяйственными вопросами), кошевой писарь (глава “аппарата президента”). Все должности давались на год с дальнейшим переизбранием или продолжением срока службы. Выборы проходили каждый год, как правило, на Рождество. Собиралось несколько десятков тысяч казаков, среди них – и женатые, которым запрещалось жить на Сечи. Все они становились в огромный круг, внутрь которого выходили претенденты на ту или иную должность, перед ними раскладывались символы власти (булава, сабля, флаг). После этого любой казак мог дать оценку кандидату. Причем в выражениях не стеснялись, могли даже просто избить и выгнать — были случаи, когда даже топили в Днепре. Если кандидат нравился, в хороших словах ему тоже не скупились. Сами выборы происходили при помощи шапок: ими закидывали кандидата, и если таковых было большинство, должность доставалась именно ему. Больше всего (более десяти раз) кошевыми атаманами избирались Иван Сирко (выиграл 56 битв, ни одной не проиграл) и Кость Гордиенко. Им казаки безоговорочно доверяли и считали “фартовыми”: такое свойство было немаловажным для военного государства. Выборы, кстати, могли произойти и во время активных военных действий: если атаман погибал в бою, казаки могли предложить другого и тут же проголосовать за или против него.
При этом атамана могли лишить власти так же просто, как и наделить ею. Для этого казаки собирались на так называемую черную раду (такое мрачное название было потому, что повод к ее созыву был всегда неприятный. Черную раду собирали не только для перевыборов, но и, например, для определения наказания вору). На этой раде у неугодного правителя отбирались символы власти и назначались досрочные выборы. А самого экс-правителя после “импичмента” могли и жизни лишить.
Среди простых жителей Сечи был свой способ показать оценку власти – сочинить песню для правителя. В них люди или высмеивали его поступки, или же (что было чаще) прославляли его подвиги и достоинства”.
КОНСТИТУЦИЯ.
Первая конституция на Сечи была создана Пилипом Орликом на основе “звичаєвого права”. В этой конституции было указано разделение власти на исполнительную, законодательную и судебную, а также подотчетность гетмана народу.
