8 октября стартует Второй киевский международный экономический форум, который соберет ведущих западных и украинских специалистов в области экономики и государственного строительства, правительственных чиновников и представителей бизнеса. Задача-максимум – сформулировать новые принципы и подходы к осуществлению реформ и созданию предпосылок для ускоренного роста украинской экономики. «Репортер» решил пообщаться с одним из организаторов форума, директором Института Александра Поля Владимиром Панченко о роли государства в экономике.
– Каковы ваши ожидания от форума?
– Мы не хотим делать форум, на котором правительство будет рассказывать о том, какой у нас прекрасный бизнес-климат, а инвесторы будут сидеть, понурив головы, и думать о том, что им не возвращают НДС. Мы честно говорим, что в экономике сейчас разруха и мы рискуем скатиться еще ниже. Разговор должен строиться вокруг того, что с этим делать. Для чего и нужны эксперты, нужен бизнес и нужны люди, принимающие решения. На этой площадке они должны найти взаимопонимание.
– Вы как-то сказали, что в правительстве доминируют псевдолибералы и с ними реформаторской каши не сваришь. Что вы имели в виду?
– Чистый либерализм неприменим к нынешней ситуации в Украине. Самоустранение государства от решения экономических задач не даст стране искомого результата. Вот что я имел в виду. К сожалению, чистое либертарианство сегодня действительно доминирует в экономическом блоке правительства, и это очень опасно для страны. Уже сейчас об Украине говорят, как о стране третьего мира, сравнивают ее с Латинской Америкой не лучших ее периодов. Но может быть еще хуже. Ведь есть примеры Африки, где экономика отсутствует как таковая, где нет рынка, а люди все больше скатываются в натуральное хозяйство. К сожалению, этот тренд сегодня отчасти присущ и Украине.
Сейчас наша задача – не допустить, чтобы Украина превратилась в страну четвертого мира. Сегодня у нас ВВП меньше $2 тысяч на человека. Но в мире полно стран со средним ВВП $600. И это уже полный коллапс и разруха. Мы стремительно идем к тому, что было в 1990-е годы: зарплата $7 в месяц и выращивание картошки на огороде. В стране кардинально упал элементарный спрос – не только на какие-то дорогостоящие технологические решения и товары, но и банально на продукты питания. Это нужно зафиксировать и честно признаться: нет никакого особого украинского пути развития, рыночное саморегулирование не вынесет нас на гребне волшебной волны к успеху. Наша страна может и должна восстанавливаться с помощью активной государственной политики.
– Кого вы считаете псевдолиберальными реформаторами в стране?
– Практически всех ключевых людей в правительстве, отвечающих за экономический блок. Причем в правительстве не только нынешнем, но и предыдущем. Яркий пример – подписание соглашения о вступлении в ВТО. Нам казалось, что стоит только открыть рынки и вступить в какую-то организацию – и все само собой наладится. То же самое касается и Соглашения об ассоциации с ЕС. Мы же, организаторы форума, утверждаем, что само по себе вступление куда-либо не сделает страну лучше, критическое значение имеет то, на каких условиях мы куда-то вступаем и какие обязательства беремся выполнять.
– Когда говорят об активной государственной политике в экономике, чаще всего на ум приходит слово «протекционизм». Нужен ли протекционизм Украине?
– Считается, что, принимая решение о поддержке той или иной отрасли, сектора или предприятия, мы потакаем коррупционеру. Отчасти это так. Коррупция всегда присутствует в большей или меньшей степени. Но это совсем не означает, что нужно прекратить поддерживать тот или иной сектор экономики. Нет, просто нужно бороться с коррупцией. Мы должны использовать инструменты поддержки отдельных секторов экономики в тот момент, когда это действительно необходимо. Если какой-то сектор не развит, мы можем применить протекционизм, закрыть внутренний рынок от внешнего влияния, если мы видим, что это приведет к возрождению производства. Затем рынок нужно снова открыть.
Просто то, что мы называем протекционизмом, в Украине реализовывалось через одно место, поэтому сейчас само это слово вызывает не самые хорошие ассоциации. Приведу пример. В 2012 году, спустя четыре года после нашего вступления в ВТО, правительство инициировало пересмотр ряда пошлин. Такое право имеют все члены этой организации, вопрос в том, как этим правом воспользовалась Украина. Изначально было подано 13 позиций, по которым увеличивались или просто сохранялись импортные пошлины. Но после того, как документ прошел через Кабмин, позиций стало больше 300. Представьте себе теперь систему принятия решений. Кто-то услышал, что можно поднять пошлины на товар, который он производит. Включается сумасшедший механизм лоббирования «по звонку», список раздувается до предела. Никаких расчетов. Конечно, ВТО в шоке и на нас смотрят как на абсолютно нецивилизованных партнеров. Ведь нужно понимать, что в международной торговле всегда действует принцип взаимности: если мы частично закрываем свой рынок – нужно открываться в другом месте, или нам закроют и доступ на внешний.
– Какой должна быть роль государства в экономике?
– Когда на Западе говорят о zero government, речь не идет о том, чтобы до предела снизить государственное влияние на экономику. В Украине псевдолибералы просто включили неправильную трактовку этого термина. Речь о том, что нужно снизить бюджетные расходы так, чтобы можно было максимально уменьшить налоги и дать больше возможностей для развития бизнеса.
Гуру реформ Лешек Бальцерович был хорош, когда он разрушал советскую плановую экономику. Но после этого был Гжегош Колодко, который подхватил децентрализованную экономику и начал ее развивать с помощью различных стимулов государственного участия. У нас было в 1990-х то же самое, что и в Польше: отпускание цен, гиперинфляция. Но у нас не пришел Колодко. А пришли недальновидные менеджеры и ваучерная приватизация, и угнетение экономики продолжилось.
– Сегодня страна испытывает новый либеральный шок, сопровождаемый ускоренной инфляцией и девальвацией национальной валюты. Что должно прийти на смену?
– Это не столько шок, сколько механистическая работа по макроэкономической стабилизации. Деньги связываются, эмиссия запрещается. Поскольку экономика коррумпирована, стараются сократить вообще все расходы, чтобы увеличенные доходы бюджета не были банально украдены. Другое дело, что в прошлом году была допущена гипердевальвация. Мы помним, что Всемирный банк давал прогноз максимум 12 грн за доллар на конец 2014 года, а на выходе мы получили 22-23 грн. Гипердевальвация привела к скачку цен, который был зафиксирован в третьем квартале этого года. Дальше цены будут стабильны, курс удержат. Но это замороженное состояние не предполагает развития, у бизнеса нет денег, население не демонстрирует спрос. Банковская система коллапсирует. Точка. Непонятно, что делать дальше. На носу демографический кризис. Из страны уезжают специалисты. Мы сейчас чем-то похожи на Ирландию 1970-х годов, когда там остались одни алкоголики и старики, а сама страна перешла буквально на подножный корм.
– Как заставить экономику расти на 10% в год?
– Производить больше товаров и услуг. Нужно изменить подход к инвестициям. Лично президент, премьер-министр, мэр должны за руку приводить инвесторов. Как внешних, так и внутренних. Внешний инвестор предпочтителен, если он является стратегическим инвестором, который имеет технологии и не уйдет через год.
– Вы противопоставляете общим либеральным правилам игры со всеми шоками, которые их сопровождают, тонкую настройку экономики. Возможна ли она в условиях высокой коррумпированности власти?
– Я верю в украинских менеджеров. Им нужно заплатить адекватные деньги, создать правильную мотивацию. Команда из ста, затем из тысячи топ-менеджеров. Сделать зарплатный фонд с адекватными зарплатами. Эти люди могли бы повернуть страну в другом направлении.
– Молодые менеджеры уже присутствуют во власти.
– Да. Но это не системная работа. Реально эти менеджеры на принятие решений в стране не влияют. Да, власть стала более открытой. Раньше пощупать министра или премьера за руку было большим достижением. Сейчас чиновники стали доступнее, многие ходят без охраны, общаются с прессой. Сдвиги произошли в дерегуляции, бизнес оставили в покое, проверок нет. Но этого мало. Бизнесу нужны две вещи – деньги на развитие и стимулирующая к инвестициям и выходу из тени налоговая система. Ни того ни другого сейчас нет.
Проблема в том, что псевдолибералы отрицают саму возможность финансовой накачки экономики. Есть такое понятие, как «финансовый форсаж». Этот инструмент использовали все экономики, которые быстро стартовали. Речь идет о накачке экономики деньгами. Но накачивать нужно не потребительский сектор за счет повышения социальных стандартов – пенсий и зарплат, – чем занимались все без исключения украинские власти в предыдущий и нынешний периоды. Накачивать нужно производственный сектор.
У нас сейчас инвестиции в основной капитал 16-17%, а нужно помнить: все, что ниже 25% – падение в пропасть. В развивающихся странах этот показатель доходит до 40%. Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц говорил: развивающимся странам нельзя выполнять так называемый «вашингтонский консенсус», предполагающий бюджетный дефицит в пределах 3-4%. Я берусь утверждать, что ни размер внешнего, ни размер внутреннего долга не имеет никакого значения, если одолженные деньги вкладываются правильно. Греки с их долгом в 350 млрд евро вкладывали все в бюджетную сферу. От этого и пострадали. Одно квалифицированное рабочее место стоит (чтобы создать его с нуля) $100 тысяч. Для Греции это было бы 3 млн новых рабочих мест, которые подняли бы производство, наполнили бы бюджет и не допустили экономического краха.
Можно направлять деньги западных кредиторов на пополнение золотовалютных резервов. Но лишь до определенного предела. В дальнейшем нужны деньги на инвестиционные проекты, на инновации. Мы должны стремиться к тому, чтобы стать страной второго мира, комфортной для стран первого. Звучит обидно, но по крайней мере это честно. И так мы выйдем на восходящую кривую развития. Посмотрите на Словакию. Еще 10-15 лет назад эта страна мало отличалась от Украины с точки зрения базы для старта – относительно квалифицированные работники и старая советская инфраструктура. Сегодня Словакия – производственная площадка для европейских автомобильных концернов. Не только Skoda, KIA, но и Jaguar перенесли производство в Словакию, а это миллиардные инвестиции.
– Какую задачу должна решить дальнейшая приватизация госсобственности?
– Только одну – поменять неэффективный менеджмент на эффективный. Вопрос о собственности здесь не ключевой. Например, в Турции почти нет государственного сектора, но там есть сильное государственное влияние на экономику. И не нужно бояться концентрации собственности в руках олигархов. При сильном государстве олигархи могут быть даже полезны. Посмотрите на Южную Корею, где олигархические группы владеют большими концернами (химия, электроника, машиностроение), которые составляют становой хребет корейской экономики. Крупная компания, будь то частная или государственная, имеет больше шансов заключить контракт с «Боингом», чем мелкая. Нам нужно попытаться стать удобными контрагентами для крупных мировых компаний.
