В Мюнхене очень дорожат тем, что в нем осталось много национального, истинно баварского. Каждому иностранцу обязательно рассказывают, что чаевых официантам в ресторанах и барах нужно давать минимум 10% от всей суммы заказа, хотя в остальной Германии и 1 евро считается нормальным. Это делается потому, что баварцы небезосновательно считают, что в том случае, если официанты будут получать слишком мало, то розовощеких местных пышечек в национальной одежде заменят юркие и менее требовательные китайцы и турки. Все баварское заканчивается на черте старого города, а впрочем, даже за порогом ресторана или магазина с национальной одеждой. По крайней мере, так кажется приезжему, попадающему прямо с вокзала в «турецкий» район, в котором расположено большинство недорогих мюнхенских гостиниц. Только многочисленные секс-шопы дают понять, что ты находишься все-таки в Европе, а не в целомудренной Турции. Но почти все, приехавшие из России и Украины туристы, дешево и вкусно пообедав у турков и приняв изрядную дозу местного пива в живописных пивных в исторической части города, начинают спрашивать: «Ну и где тут ваш Гитлер бюргеров на фашизм убалтывал?» Баварцы говорить о том тяжелом времени не любят, но зная, что от наших не отвяжешься, ведут на площадь перед местным университетом, где еще в 1923 году маршировали молодые фашисты, принесшие впоследствии столько горя всему миру.
Сначала происходит погружение в то время – и пивная есть, и таблички, на которых описаны сборища фашистов. Даже экскурсия в музей города невольно этому «погружению» способствует: в одном из первых залов показывают фильм о мюнхенских домах, аналогах наших «хрущевок», только производства 1935 года – проект, одобренный лично Гитлером. А потом туристов ведут в то место, которое дает отдельное, особенное представление о том времени. Это место — музей антифашистского сопротивления «Белая роза». После многих фильмов и книг о том, как сражались наши воины и партизаны, кое-что в деятельности подпольной организации покажется очень несерьезным и наивным. Однако баварцы об этой истории говорят очень серьезно, и вскоре становится ясно, что то, что сделали антифашисты – это много. Потому что остальные немецкие граждане не делали ничего. Они просто жили и работали, пока на нашей территории шла страшная война.
Начиная с июня 1942-го по февраль 1943 года тысячи жителей немецких и австрийских городов стали находить в своих почтовых ящиках листовки антифашистской студенческой организации «Белая роза», призывающие к сопротивлению гитлеровскому режиму. Группа сопротивления «Белая роза» выпустила шесть листовок. В них осуждался превозносившийся ранее всем немецким народом национал-социализм – за измену немецкой культуре, преступления против собственного народа и народов других стран. Листовки должны были подорвать доверие к Гитлеру, пробуждать у немецких граждан сознание своей вины в происходящем и призывали к пассивному сопротивлению. Напечатанные на машинке и размноженные на гектографе (мини-типография) листовки в целях конспирации рассылались по почте из разных городов Германии. Они были написаны пятью студентами – Александром Шмореллем, Гансом и Софи Шолль, Кристофом Пробстом, Вилли Графом и профессором Мюнхенского университета Куртом Хубером.
В истории подпольной борьбы против национал-социалистской власти времен Второй мировой войны студенческая организация «Белая роза» отмечена как единственная антифашистская организация Германии, имевшая на вооружении не устоявшуюся идеологию, не средства разведки или хотя бы оружие для личной безопасности, а только христианские представления об изменении мира. «Белая роза» появилась в Мюнхене благодаря личной дружбе, объединившей круг единомышленников. Собственно, и организацией «Белую розу» можно назвать условно, скорее это был союз людей культуры, которые всеми силами противостояли насилию и гнетущей идеологии фашизма.
Когда Гитлер пришел к власти, будущие активисты «Белой розы» были еще детьми. Гансу Шоллю было 14 лет, его сестре Софи – 11. Как и все немецкие дети, они верили многим демагогическим обещаниям гитлеровцев, и под воздействием мощной пропаганды «о народном сообществе» вступили в ряды «гитлерюгенд» (патриотическая организация «Гитлеровская молодежь»). Членство в подобных организациях было практически обязательным, все немцы должны были посещать митинги и собрания, участвовать в массовых мероприятиях, кроме того, существовали различные национал-социалистические союзы, объединяющие людей по профессиям, хобби и т. д. Фашизм стремился установить тотальный контроль и над умами людей. Но восторженные дети, марширующие под нацистскими знаменами, одетые в синюю и коричневую униформу, пока пропускают мимо ушей предостерегающие слова либерально настроенного отца — бургомистра небольшой вюртембергской общины.
Постепенно жизнь открывала глаза Гансу. У него Появилось осознание того факта, что его обманули. Сначала это отражалось в незначительных мелочах. Ганс любил народные песни, среди них и такие, которых не было в песеннике «гитлерюгенда». Он часто брал гитару и в кругу друзей пел славянские и скандинавские народные песни, привлекающие его своей мелодичностью и меланхоличностью. Но Гансу запрещали петь столь «негерманские» песни, а поскольку он не согласен с таким «обоснованием» запрета – его наказывали. В другой раз у него отняли любимую книгу «Звездные часы человечества» Стефана Цвейга: она запрещена. Наконец дело доходит до открытого столкновения с командиром отряда «гитлерюгенда», за которым последовало немедленное разжалование. Ганса и Софи поражает противоречие между их юношескими идеалами и действительностью. Брат и сестра все больше беседуют с отцом, который открыто критикует нацистский режим. Постепенно они отдалялись от «гитлерюгенда».
В 1937 году гестапо арестовало Ганса, Софи и некоторых других молодых людей по обвинению в принадлежности к запрещенной гитлеровцами юношеской организации. Жестокие действия фашистов, допросы, тюремная обстановка потрясли Ганса и его друзей. После освобождения он записывает в дневнике: «Вырвите сердце из нашей груди, и оно сожжет вас своим пламенем». Через некоторое время Ганс поступает в Мюнхенский университет на медицинский факультет. Его учеба проходит под знаком войны. Подобно другим молодым немцам, он участвует в кампании против Франции, служит в военном госпитале, а после возвращения в Мюнхен состоит в студенческой роте, солдаты которой, наряду с учебой, обслуживали мюнхенские больницы и госпитали. В этой же роте Ганс сближается с Александром Шмореллем.
Александр Шморелль родился в России в семье врача Хуго Шморелля и Натальи Введенской, дочери православного священника. Когда Александру исполнился год, его мать умирла от тифа, отец нашел ему няню, Феодосию Лапшину, а спустя два года женился на русской женщине немецкого происхождения. Во время гражданской войны семья Шмореллей покидает Россию и поселяется в Мюнхене. Няня воспитывала Александра в православной вере, так как остальные члены семьи были католиками. Александр же посещает уроки Закона Божия при русском православном приходе святителя Николая, а на уроках религии, обязательных в баварских школах, отказывается совершать крестное знамение по-католически, несмотря на строгие замечания учителя. Еще в школе он подружился с Кристофом Пробстом, который начал интересоваться русской литературой и изучать русский язык.
После окончания гимназии в 1937 году Александр вступает в рабочие отряды. Тогда он начинает понимать, что увлекшая его, как и большинство его сверстников, идея народного возрождения в том виде, который предлагают национал-социалисты, неприемлема. Тем не менее, он еще два года вынужден оставаться в армии. Ради возможности уйти в отставку Александр поступает на медицинский факультет сначала в Гамбурге, потом в Мюнхене.
В университете он знакомится с Гансом Шоллем, который, как и он убедился в несовместимости нацистской идеологии с развитием свободной души, духа и совести. Между ними завязывается тесная дружба, к которой примыкает и Кристоф Пробст. Друзья увлекаются самыми разными видами искусства: рисованием, скульптурой, музыкой, поэзией. Читают и обсуждают книги религиозно-философского содержания. Круг единомышленников постоянно расширяется. С кем-то Алекс, как его называют немецкие друзья, знакомится в художественной студии, кого-то они встречают на концертах. Одним из таких знакомых становится профессор Курт Хубер, известный своими критическими высказываниями в адрес гитлеровского режима. Все больше друзья общаются и с Вилли Графом, также студентом медицины, который серьезно занимается музыкой. В мае 1942 года к ним присоединилась Софи Шолль, которая поступила на философский факультет, и поселилась с Гансом в одной квартире. В своем кругу эти молодые люди находят отдушину от угнетающей атмосферы войны и диктатуры, но вместе с тем у них растет чувство необходимости действовать. Так возникла «Бела роза» — организация, созданная Гансом Шоллем. Почему именно «Белая роза», можно только предполагать. Ганс на допросах в гестапо утверждал, что дал это название «просто по ощущению». Может быть, потому, что белый цвет – символ чистоты и святости, а роза олицетворяет жизнь.
Все началось с проповедей мюнстерского епископа, графа Клеменса Августа фон Галена, в виде листовок, направленных против притеснения нацистами церкви и убийств душевнобольных. Поначалу Ганс и Александр Шморелль намеревались только распространять проповеди епископа, но вскоре возникла идея сочинять собственные тексты. Шолль готовит наброски, ищет в книгах зажигающие слова древних и современных мыслителей. Свои мысли на бумаге выражает и Шморелль. Друзья сравнивают проекты листовок, Шморелль достает пишущую машинку и копировальный аппарат. И вот в конце мая 1942 года первая листовка готова: «Разве не стыдится сегодня каждый честный немец своего правительства? Кто из нас знает весь масштаб того позора, который ляжет на нас и на наших детей, когда однажды пелена спадет с наших глаз, и на свет божий выйдут самые жуткие, превосходящие всякую меру преступления». Листовка призывала развернуть широкое сопротивление фашистской военной машине. Листовки рассылли по почте, а также по адресам, выписанным из мюнхенской телефонной книги. Сама Софи Шолль получила экземпляр листовки от других студентов, но она догадалась, кто ее авторы. Узнав о «Белой розе», Софи тот час же включилась в ее работу. Первые четыре листовки распечатаны тиражом в сто экземпляров и по почте разосланы знакомым. Во второй листовке еще более ясно излагался смысл первой: в крайне резких выражениях осуждались осуществляемые фашистами массовые убийства, в частности евреев. Интересны сравнения, придуманные студентами-медиками. Гитлер и его сторонники – «раковый нарыв немецкого народа», а немецкая интеллигенция – «ночное растение», спрятанное в подвалы и украдкой ворующее свет и солнце, постепенно умирающее от удушья. Вывод гласил: «Каждый старается как может оправдать себя за эти преступления, а затем продолжает спать со спокойнейшей чистейшей совестью. Но он не может снять с себя этой вины, каждый виновен, виновен, виновен! Однако пока еще не слишком поздно смести с лица земли это самое мерзкое из всех выродков-правительств, чтобы не принять на себя еще большей вины».
В третьей листовке разоблачался преступный характер фашистского режима, названный «диктатурой зла», основным методом борьбы с которым, по мнению авторов листовки, был саботаж на военных предприятиях, митингах, собраниях, во всех научных и духовных областях. «Главной заботой каждого немца должна быть не военная победа над большевизмом, а поражение национал-социалистов». И наконец, четвертая листовка, которая начиналась с описания положения на фронтах, заканчивалась выводом: «Нет для Гитлера и его приспешников такой кары на земле, которая была бы достойна их преступлений! Во имя любви к будущим поколениям после окончания войны следует в пример другим так наказать их, чтобы никто никогда не почувствовал ни малейшей охоты снова попытаться сделать что-либо подобное».
В июле 1942 года издание и распространение листовок пришлось прервать. Почти всю студенческую роту снова послали на фронт. После трехмесячного пребывания на фронте студенты возвращаются в Мюнхен. Они расширяют поле деятельности, устанавливают контакты с подпольными организациями в других городах Германии. После поражения немецких войск под Сталинградом восстание народа и свержение гитлеровской «шайки» им кажется настолько реальным, что они продумывают политическую концепцию для свободной Германии. Помимо распространения по всей стране пятой листовки, «Воззвания ко всем немцам», в феврале 1943 года Александр, Вилли и Ганс под покровом ночи примерно в 70 пунктах, в том числе на стенах Национального театра, официальных зданиях, на улицах и площадях Мюнхена, на здании университета рисуют огромные надписи: «Гитлер массовый убийца! – Долой Гитлера! – Свободу!». На 18 февраля 1943 года готовится акция, которой суждено будет стать последней. «Студенты! На нас смотрит немецкий народ! От нас ожидает, как ожидали в 1813 разрушения наполеоновского террора, так в 1943 – разрушения национал-социалистического террора могуществом духа». Это слова из листовки, экземпляры которой Ганс собирается разложить по всему зданию университета. С ним хочет пойти Кристоф Пробст, но двадцатидвухлетняя Софи настаивает на том, чтобы самой помочь брату. Она хочет таким образом избавить друга от лишнего риска, так как его жена ждет третьего ребенка. Лишь только листовки, брошенные 18 февраля Софи и Гансом, разлетелись по внутреннему двору университета, комендант здания Шмидт, получивший за донос 3000 рейхсмарок, немедленно известил об этом ректора университета, руководителя местной организации СС. Перед арестом Ганс Шолль все же успел уничтожить проект новой листовки, и его вместе с сестрой Софи отправляют в гестапо. На допросах Ганс и Софи никого не выдали и взяли всю вину на себя, но после обыска в их квартире тайная полиция тот час же вычислила всю организацию, по крайней мере, ее мюнхенскую часть.
22 февраля 1943 года в 10 часов в Мюнхене во Дворце Юстиции начался судебный процесс над тремя «предателями родины»: Гансом и Софи Шолль, а также Кристофом Пробстом. На слушания по делу подсудимых из Берлина прибыл председатель «народного суда», прозванный «кровавым» – Роланд Фрайслер, выступавший на процессе больше в роли обвинителя, чем судьи. Суд длился три с половиной часа. Назначенные судебные защитники ни разу не вступились за обвиняемых. В половине второго Фрайслер огласил смертный приговор Гансу, Софи Шолль и Кристофу Пробсту – смертная казнь обезглавливанием. Во второй половине дня родителям Ганса и Софи чудом удается повидать своих детей в мюнхенской тюрьме. Сначала ввели Ганса, осунувшегося и изможденного, однако глаза его светились и освещали все вокруг. Он перегнулся через отделяющую его загородку и с любовью пожал каждому руку. Затем охранники ввели Софи. Она шла медленно, спокойно, держась очень прямо… Один из надзирателей решился на свой собственный страх и риск дать трем смертникам возможность увидеться перед казнью на несколько минут, чтобы они могли проститься друг с другом: «Они вели себя сказочно мужественно. Вся тюрьма находилась под впечатлением этого… Это были всего несколько минут, но я думаю, для них они значили много». В 17 часов все трое были обезглавлены.
Всего по делу «Белой розы» было арестовано около 30 человек, проведено 5 судебных процессов. Через два дня после казни друзей, 24 февраля арестовали Александра Шморелля, которому поначалу удалось скрыться. После ареста Александра в течение двух месяцев допрашивают. На допросах он подчеркивает, что действовал как русский и как православный христианин. 19 апреля суд вынес смертный приговор Шмореллю, Графу и профессору Хуберу, который на допросе в гестапо отмежевался от идей Ганса Шолля и его друзей. На последующих процессах рассматривали дела людей, так или иначе связанных с изданием и распространением листовок. Большинство из них были приговорены к лишению свободы с разными сроками.
Ежегодно в конце февраля на мюнхенском кладбище «Перлашер форст» к памятнику Гансу и Софи Шолль, Александру Шмореллю и другим участникам группы возлагают белые розы, а 13 июля руководители Русской православной церкви за рубежом служат молебен в память о них.
Ныне живущий в Мюнхене Франц Йозеф Мюллер, председатель правления основанного в 1987 году фонда «Белая роза». Он еще в 1943 году доставал деньги на почтовые расходы, закупал конверты для листовок и распространял их. За это суд приговорил его к 5 годам лишения свободы. Приговор гласил, что Мюллер «будучи несформировавшимся подростком, был совращен врагами государства и оказывал поддержку изменнической пропаганде в форме листовок против национал-социализма». Сейчас Франц Йозеф Мюллер, вспоминая прошлое, не считает борьбу «Белой розы» напрасной, хотя призыв к пассивному сопротивлению в годы войны и остался у немецких граждан без ответа. В настоящее время фонд активно публикует материалы и проводит выставки, посвященные деятельности организации, активно экспонируемые во Франции, США, Великобритании, России. Подвиг молодых людей, не побоявшихся выступить против нацистского режима, а также судьба одного из организаторов группы, уроженца Оренбурга – Александра Шморелля, отразились в документальных фильмах С. Кулиша «В поисках «Белой розы» и Е. Шобухова «Возвращение».
Наверное если бы немецкая пропаганда после войны как следует поработала, то из этой истории сделали бы историю о мужественных героях, которые способствовали поражению фашизма. Но мы видим нечто другое – это реакция немецкой интеллигенции на духовное порабощение. Реакция, свойственная данному слою общества во всех странах – это вначале восторженное вознесение лидера, а потом – критический анализ и попытка пассивного сопротивления.
